С еловой опушки доносится нежное «ци-пи, ци-пи». Это весенняя песенка самой маленькой из наших синиц — московки. Среди высокоствольного леса попадается сосновый подрост. Но, странное дело, все молодые сосенки совершенно сухи, без единой зеленой хвоинки. Что это — след пожара, массового нашествия вредителей? Нет, подсед погублен лосями. До конца 2002 года южные и особенно юго-западные кварталы заповедника представляли собой подобие скотного двора.
Кочевавшие к югу лоси задерживались здесь, на южной границе сплошных лесов, и зимовали в заповеднике, уничтожая сосновые молодняки. К зиме 2004 года лоси достригли последний сосновый молодняк, начали голодать. Пришлось разрешить их отстрел, после чего в юго-западных кварталах заповедника было добыто около 100 этих животных.
Лесная тропинка выводит нас к Паниковскому бобровому поселению. Прочная плотина подпруживает воду. Пруд — словно полная до краев чаша, покрытая толстой коркой льда. В протоках журчит вода, белеют бобровые погрызы. Значит, все в порядке: бобры перезимовали благополучно. Да иначе и не могло быть: скрытая в лесных чащах Паниковка обеспечивает наиболее благоприятный для бобров водный режим. И все же современное Паниковское поселение — лишь остаток прежнего изобилия. Еще летом 2003 года все среднее течение реки представляло собой грандиозную систему бобровых прудов. Но запасы кормов иссякли и бобры отправились в далекое путешествие. Осталась всего одна семья…