Но главное — вольные зубры — было впереди. Молодняк зубропарка живет на полной свободе неподалеку от загонов. Там, на заметно вытоптанной земле, виднеются кормушки, а дальше, между деревьями, маячат силуэты и самих «вольных сынов». Мы выходим за изгородь парка. Теперь зубры совсем близко и нас не разделяют никакие перегородки. Удивительно, но совсем не страшно. Знаем, что эта рогатая молодежь никогда не нападает; наоборот — надо вести себя очень осторожно, чтобы подойти к животным поближе: в условиях вольного существования они становятся чуткими и сторожкими.
Теперь можно поинтересоваться и пернатыми нахлебниками зубров. Вот с кормушки на дерево взлетела крупная, с галку величиной, розовато-черная птица с белым надхвостьем. Это сойка — самый крупный из пернатых иждивенцев парка. Около сенного сарая на осинах сидит стайка пичужек. По их короткой песенке «дзинь-дзинь-дзинь- дзинь-дзинь — с-и-и-и-и» сразу узнаешь овсянку. Зубров подкармливают овсом, а раз овес — значит и овсянка. В парке они держатся круглогодично.
По столбу загородки вниз головой короткими прыжками передвигается голубовато-серая белобрюхая птичка с длинным и крепким, как у дятла, клювом. Этот пернатый нахлебник — поползень. Время от времени он издает свое короткое отрывистое «цити, цити, цити»…
Через контрольную будку выходим из зубропарка. Теперь, конечно, к бобрам. В отличие от зубров бобры не склонны показываться посетителям. В заповеднике и его окрестностях можно насчитать девять поселений этих грызунов. Рядом с зубровыми загонами на пруду Павлова ручья живет «четвероногий отшельник»: лет пять тому назад забредший в пруд молодой зверь вырыл себе в крутом берегу нору с подводным входом, заготовил на зиму корм и благополучно перезимовал. С тех пор каждую осень в районе его первой зимовки все более крупные деревья оказываются ему по силам. А пары — нет: его жилье — в стороне от бобровых дорог…